Байрейтский театр («Festspielhaus» — букв. «Дом торжественных представлений») — немецкий оперный театр в г. Байрейте (северная Бавария), созданный по замыслу знаменитого композитора Рихарда Вагнера для исполнения его произведений. 
Проект театра и его постройка выполнены при участии архитекторов К. Брадта, Г. Земпера и О. Брюквальда. Закладка здания состоялась в 1872 году, — это было 22 мая, день рождения композитора. Торжественное открытие театра состоялось 13 августа 1876 года. Зрительный зал театра имеет 2000 мест, расположенных амфитеатром, который заканчивается галереей (лож и ярусов в театре нет). Оркестр скрыт от зрителей. На сцене этого театра должны были ставиться «синтетические» произведения искусства, включающие поэзию, драму, музыку, танец, живопись. В дни открытия театра трижды была исполнена опера Вагнера «Кольцо Нибелунга» под руководством Г. Рихтера. Вскоре из-за финансовых затруднений театр был закрыт и вновь открылся лишь в 1882 году постановкой «Парсифаля» Вагнера. С этого времени в Байрейтском театре регулярно проводятся вагнеровские фестивали, руководство которыми после смерти Вагнера перешло к его вдове К. Вагнер, с 1906 года — к сыну композитора 3. Вагнеру, а затем и к внукам композитора. 
  Интересна сама история борьбы Вагнера за открытие своего детища — Байрейтского фестивального театра. Вагнер всегда хотел своим творчеством указать путь духовного развития немецкого государства. Он страстно меч- Р Вагнер тал о Германии как целостном и мощном государстве. Свои первые надежды построить фестивальный театр он связывал с Мюнхеном, но они к 1869 году совершенно окончательно рассеялись. Однако король Людвиг II вопреки воле Вагнера велел исполнить «Золото Рейна» в Мюнхенском придворном театре. Разгоревшийся между ним и композитором конфликт грозил для Вагнера лишением жалованья. Тогда выбор падает на Байрейт уже потому, что он находился вдали от столичной суеты. После множества переговоров Вагнер отправляется в большую поездку — Байрейт, Лейпциг, Дрезден, Берлин. Через эти города в 1871 году пролегал его путь, но цель была одна — вызвать интерес к своей мечте, своему проекту. В родном Лейпциге он объявил, что на Первом фестивале будет исполнено «Кольцо Нибелунгов». Композитор просит своих поклонников купить 1000 патронатских билетов По 100 талеров за каждый, чтобы обеспечить строительство недорогого театрального здания Далее он посещает Берлин, где делает Доклад «О предназначении оперы» и дает концерт в придворном оперном доме. На нем присутствовал императорский двор. Были проведены всевозможные переговоры. Вагнер попадает на званый вечер к Канцлеру Бисмарку, личность которого произвела на него довольно сильное впечатление. Но будет ли реальная польза от этого знакомства? Бисмарк же высказался в том духе, что «такой самоуверенный человек, как Вагнер, мне еще ни разу не попадался». Но театр все же начали строить в Байрейте. Вагнер делает еще одну попытку воздействия на правительство. Он читает высокой публике текст «Гибели богов», а Бисмарку отправляет свою книгу «Немецкое искусство и немецкая политика». Так он напоминает канцлеру о долге государственного человека способствовать развитию искусства. Бисмарк молчит. Вагнер пишет ему письмо, где вновь просит о встрече, дабы сообщить ему свою идею театра. 
В начале 1874 года весь проект Вагнера оказался на грани срыва — патронатские билеты раскупались медленно, стоимость строительства возрастала. Вагнер отправляет прошение на имя императора Вильгельма I, надеясь получить ссуду из «Императорского фонда поощрения общенациональных интересов». Император сделал примирительный жест: он передал в распоряжение Фонда фестиваля чистый доход от первого представления «Тристана и Изольды» в Берлине. Это было 5000 марок. Вагнер писал: «Кайзер и вся империя пусть упиваются организацией армии: то, что охраняет эта армия, не стоит и горстки пороха». Но Вагнера поддержали музыканты и деятели культуры. На его вилле «Ванфрид» шли предварительные репетиции фестиваля. На оркестровые репетиции съезжались лучшие инструменталисты со всей Германии. 
И все же, как мы уже говорили, фестиваль состоялся и на нем трижды был исполнен цикл «Кольцо Нибелунга». Первоначально Вагнер намеревался раздать значительное количество входных билетов бесплатно — раздать заинтересованным лицам (и даже оплатить их проезд и пребывание в Байрейте). Но план его не удался. Напротив, его друзья и поклонники должны были понести значительные материальные затраты, чтобы приехать в Байрейт. Но они приехали, и именно они создали то общественное мнение, которое обеспечило' художественный успех фестиваля. Основная часть гостей фестиваля — банкиры и состоятельные люди. В Байрейт прибыл и Вильгельм I со свитой. Теперь уже кайзер говорил, что рассматривает фестиваль как «дело всей нации». Но были и другие оценки. Например, не бывший там Карл Маркс говорил о «дурацком празднестве государственного музыканта Вагнера».

Шекспировский Мемориальный театр — ведущий английский театр. Мемориальный театр основан на родине У. Шекспира — в Стратфорде-он-Эйвон. Он был построен на пожертвования частных лиц, главным образом на средства семьи Флауэров, уроженцев Стратфорда. Театр открыт в 1879 году комедией Шекспира «Много шума из ничего» (с участием Б. Салливена и Э. Фосит). Мемориальный театр — частное предприятие. Административное Руководство театром осуществляет Совет попечителей во главе с кемлибо из членов семьи Флауэров, художественное руководство — директор и главный режиссер, назначаемый Советом. В 1925 году Мемориальный театр получил «королевскую грамоту», и с этого времени он находится под покровительством короля, однако субсидий от государства не получает. 

На сцене Мемориального театра проходят шекспировские фестивали. Шекспировские фестивали проводились в Стратфорде и раньше — во временных павильонах. Первый из них был организован в 1769 году Д. Гарриком, второй — в 1864-м, но лишь с 1886 года фестивали стали регулярными. Вначале они длились две недели, в после днее время — около восьми месяцев. В конце XIX столетия, когда фестивали стали Здание шекспировского Мемориального театра. 1932г. 
популярными и постоянными, Стратфорд - родина Шекспира - не был еще мировым туристическим центром, где «шекспировские реликвии» превратились в развитую систему «шекспировской индустрии», не было еще и многочисленных посетителей «Дома Шекспира», «Королевского шекспировского театра», моста с видом на реку Эивон и белых лебедей. В 1886 году это был маленький, крошечный провинциальный городок, почти и не отличающейся от того каким | он^был в шекспировское время. В нем по-прежнему не было никакои промышленности, и самым крупным предприятием была пивоварня Чарлза Флауэра, в которой по старинным рецептам произво Театр был построен в самом начале 1879 года - архитекторы задумали его в неоготическом стиле, довольно популярном в викторианской Англии. Внешний вид театра представлял собой достаточно сложное сооружение из ярко-красного кирпича со множеством малых и больших арок, башенок и башен. Он походил на средневековый замок или рождественский пудинг. Сбоку была пристроена галерея с двускатной крышей, что неожиданно напоминало уже русский Древний терем, а центральная высокая и тонкая башня (под ее крышей помещалась цистерна с водой на случай пожара) формой и росписью (то есть горизонтальными полосами, выложенными из светлого камня) предвещала будущее архитектурное решение знаменитого Вестминстерского собора — гордости английской архитектуры конца столетия, главного храма Британии. Под круглой островерхой крыщей театра располагался пояс из разноцветного кирпича — он имитировал рисунок фасадов елизаветинских домов. Круглая форма основной части здания должна была напоминать об экстерьере публичного театра шекспировского времени. Средневековый замок — это крепость и жилой дом одновременно, так и элементы архитектуры храма и старинного театра в новом здании были причудливо, эклектично переплетены. Архитектуру Мемориального театра часто бранили, особенно в 20-е годы нового века. Но все же в архитектуре театра есть свое обаяние — из всей мешанины стилей рождается веселый, праздничный и солидно-импозантный образ старой доброй Англии' Выполняя волю заказчиков, архитекторы Мемориального театра создавали и особый облик театра, помещая его на большой зеленой поляне над самой рекой, окружали его старыми деревьями — все это словно противопоставляло шекспировский театр зданиям лондонских театров, которые, естественно, были втиснуты в тесноту городского пространства.
Зрительный зал Мемориального театра был отделан так и такими материалами, что все создавало впечатление прочности, надежности и покоя — небольшие фойе и уютный зрительный зал на 700 мест были отделаны темным дубом, норвежской желтой сосной, мрамором и йоркширским камнем. Сцена была невелика, но по тем временам оборудована превосходно — ее от зрительного зала отгораживал занавес, на котором был изображен шекспировский Лондон, южный берег Темзы: среди домов едет блестящая кавалькада всадников, сопровождающих карету с королевским гербом; она приближается к высокому зданию с глухими стенами и флагом на башенке: это королева Елизавета со свитой подъезжает к театру Шекспира «Глобус». Так указывалось на сходство Мемориального театра с театром самого Шекспира. Стратфордский театр задумывался как «наследник» «Глобуса».

Ярмарки и народные гуляния занимали в жизни русского городского населения очень заметное место. Большие толпы народа собирали многочисленные гуляния в Москве. В году их насчитывалось до тридцати. Излюбленными местами весенних гуляний были Новинское, Марьина роща, Девичье поле. Центром зимних гуляний становились ледяные горы, которые сооружались на Разгуляе, на Неглин- ^ масленичной неделе у балаганов ной и Москве-реке в ^ Петербурге. Литография с рисунка селе Покровском, а также под Новинском и на Девичьем поле. Катальные горы свое прочное место занимали и на гуляниях петербуржцев — ставились они на Неве, Фонтанке, недалеко от Смольного перевоза, на Адмиралтейской площади. На гуляниях можно было увидеть вожака с ученым медведем и козой. Вообще с учеными медведями ходили по Руси с незапамятных времен. И скорее всего первыми «медведчиками» были скоморохи. Многочисленные медведи в гербах русских городов (Новгорода, Ярославля, Перми, Русского Севера) говорят об уважительном отношению к этому зверю, даже культу его. В народе верили в чудесную силу медведя (что он лечит), а потому не случайно сохранилось присловье медвежьего поводыря: «У кого спина болит — спину помнет, у кого живот болит — горшки накинет, а у кого в боках колотья, он их приколет». Уважительное отношение хозяина к медведю складывалось и по той причине, что вожаки по-настоящему привязывались к постоянному своему спутнику. Подчас медведь был единственным кормильцем и становился полноправным членом ватаги и семьи. С медведями по ярмаркам ходили вплоть до начала XX века. Медведь умел кланяться (а хозяин приговаривал при этом — «поздравь людей с праздником!»), медведь играл с «козой» (в нее был обряжен актер, который и дразнил медведя). Ловкие тексты поводыря, сопровождаемые движения медведя, создавали впечатление, что медведь понимает человеческую речь. Просил хозяин показать «как бабы на барщину ходят» — медведь и показывал: сначала прихрамывая и тихо продвигаясь вперед, а потом, оседлав палку, быстро пятился назад, чем вызывал восторг у публики. Умели медведи многое и разное: и показать как «бабы в гости собираются», и как башмаки надевают, и шляпу снимал с хозяйской головы и надевал на себя, немилосердно ее комкая. Тут было все весело — и пантомима ученого медведя, и остроумные тексты вожака. 
Раек, или потешная панорама — непременная часть праздничных увеселений. Что такое раек? Это небольшой, аршинный во все стороны ящик с двумя увеличительными стеклами впереди. Внутри его перематывается с одного катка на другой длинная полоса с доморощенными изображениями разных городов, великих людей и событий. Зрители платили по копейке и глядели в стекло, а раешник передвигал картинки и рассказывал всяческие присказки к каждому новому виду. Присказки были часто замысловатые. За копейку можно было посмотреть «землетрясение Лиссабона», за пятачок показывали даже англо-бурскую войну и бой под Ляояном. Раек — это русская забава, раек — это театр, а раешник, конечно же, артист, и чем он талантливее, тем больше зрителей отдадут ему свой пятачок. «Посмотрите, поглядите, — весело и выразительно выговаривал раешник, — вот большой город Париж, в него въедешь — угоришь. Большая в нем колонна, куда поставили Наполеона; а в двенадцатом году наши солдатики были в ходу, на Париж идти уладились, а французы взбадаражились». Или все о том же Париже: «Поглядите, посмотрите! Вот большой город Париж; туда уедешь — сразу угоришь. Наша именитая знать ездит туда денежки мотать; туда-то едет с полным золота мешком, а оттуда возвращается без сапог и пешком!» «Трр! — кричит раешник. — Другая штучка! Поглядите, посмотрите, вот сидит турецкий султан Селим, и возлюбленный сын его с ним, оба трубки курят и промеж собой говорят!» Мог раешник запросто высмеять и современную моду: «А извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать Ляксандровский сад. Там девушки гуляют в шубках, в юбках и в тряпках, в шляпках, зеленых подкладках; пукли фальшивы, а головы плешивы». Острое словечко, сказанное задорно и без злобы, конечно же, прощали, даже и такое: «Вот, смотрите в оба, идет парень и его зазноба: надели платья модные да думают, что благородные. Парень сухопарый сюртук-то старый купил за целковый и кричит, что он новый. А зазноба отменная — баба здоровенная, чудо красоты, толщина в три версты, нос в полпуда да глаза просто чудо: один глядит на вас, а другой в Арзамас. Занятно!» И правда занятно. Своеобразной социальной сатирой становились присказки раешников, как, например, эта — о Петербурге, где всегда проживало очень много иностранцев. «А вот город Питер, — начинал приговаривать раешник, — что барам бока вытер. Там живут смышленые немцы и всякие разные иноземцы; русский хлеб едят и косо на нас глядят; набивают свои карманы и нас же бранят за обманы». Талантливые русские раешники прекрасно понимали, что прибаутки их должны быть не только комментариями к картинкам, но и выполнять функцию рекламы. Все балагурство их было обращено не столько к смотрящим картинки, сколько к тем, кто стоял вокруг панорамы и ожидал своей очереди заглянуть в заветное окошко. Это был настоящий театр одного актера.  

«Метрополитен-опера» — ведущий оперный театр в США. Он был открыт в 1883 году в Нью-Йорке на средства акционерного общества «Метрополитен-опера хаус компани». Театр субсидируется богатыми фирмами, обществами, частными лицами. Здание театра построено по проекту архитектора Дж. К. Кейди. Зрительный зал театра рассчитан на 3625 мест. «Метрополитен-опера» является постоянно действующим оперным театром — хор, оркестр и вспомогательные коллективы в нем стабильны. Ведущие солисты и дирижеры приглашаются в театр на некоторое количество сезонов или на определенные спектакли. 
Важная роль в становлении «Метрополитен-опера» принадлежала дирижеру Л. Дамрошу — он был художественным руководителем театра с 1884 года. В первом десятилетии со времени открытия театра его репертуар состоял в основном из немецких опер. Преобладали произведения Р. Вагнера — впервые в США здесь были поставлены «Нюрнбергские мейстерзингеры», «Тристан и Изольда», «Зигфрид», «Гибель богов», «Золото Рейна». На рубеже веков на сцене театра выступали Э. Альбани, С. Арнольдсон, Э. Имс, Н. Мелба, В. Морель, Л. Нордика и другие. В 1903 году на сцене «Метрополитенопера» дебютировали Э. Карузо и О. Фремстад, в 1907 году пел ф. Шаляпин. В 1908—1915 годах театром руководил А. Тосканини. Это был один из самых ярких периодов существования театра. Тосканини повысил художественный уровень спектаклей, ввел в репертуар произведения итальянских, французских и русских композиторов, в том числе Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова. В 1910 году под руководством Г. Малера (он дирижировал в театре в 1908—1910 годах) была поставлена первая русская опера «Пиковая дама», а в 1913 году А. Тосканини осуществил постановку «Бориса Годунова». На сцене театра этого периода идут оперы и американских композиторов. Но именно в 1910-е годы окончательно утвердился обычай ставить оперы на языке оригинала.

«Свободный театр» организован Андре Антуаном (1858—1943) в Париже. Открылся он 30 марта 1887 года в проезде Элизе де Боз Ар на Монмартре спектаклем, состоящим из четырех одноактных пьес: «Жак Дамур» по Золя, «Мадемуазель Помм» Дюранти и Алексиса, «Супрефект» Биля, «Кокарда» Видаля. В дальнейшем театр работал на ул. Гете в квартале Монпарнас, затем в помещении театра «Меню-Плезир» на Страсбургском бульваре. В конце XIX века во Франции активно формируется искусство режиссуры, которого до того французская сцена практически не знала. Андре Антуан стал на этот путь режиссерских исканий первым. Он проделал грандиозную реформу на французской сцене: выступал против коммерческого театра, высказывался за обновление академических традиций французской сцены, осуществлял постановки современных пьес, выдвигая новые художественные требования к самой постановке спектакля, занимался поиском по выявлению новых выразительных средств как в актерском искусстве, так и в сценическом оформлении спектакля. 
Андре Антуан увлекался театром с юных лет, и чтобы иметь возможность посещать спектакли, он работал клакером в театре «Комеди Франсез», затем в нем же — статистом, что дало возможность ему познакомиться с искусством крупнейших актеров Парижа и академической сцены — с искусством Сары Бернар, Муне-Сюлли, Кокленастаршего. Антуану удалось устроиться в частную театральную школу «Жимназ де ла Пароль», где он и дебютировал как актер. Потом он пытается поступить в класс декламации Парижской консерватории, но терпит неудачу. Он работает клерком в Газовом обществе в Париже, но через год покидает Париж и уезжает служить в военных частях на юге Туниса. В 1885 году, вернувшись, он сближается с так называемым любительским «Гальским кружком», который ежемесячно давал представления для родных и друзей. Этот театральный кружок существовал с 1874 года, а к тому времени, когда в него пришел Антуан, им руководил некий «папаша Краус» — страстный почитатель актеров «Комеди Франсез» и не менее страстный поклонник драматургии Э. Скриба, В. Сарду, А. Дюма-сына. Антуан, выступивший в «Гальском кружке» как актер, быстро выделился среди прочих исполнителей своей простотой и правдивостью. Он становится вскоре во главе той части кружка, что готова была вместе с ним к новым поискам. Другая часть — сторонники академической традиции объединились вокруг «папаши Крауса». В это же время Антуан завязывает знакомства с писателями, группирующимися вокруг Эмиля Золя (А. Доде, А. Бек, Э. Гонкур). Антуан был поддержан и членами общественно-политического объединения «Ля Бют». Один из членов данного объединения основал молодежный «Независимый журнал» (1884), сотрудниками которого стали видные представители современной литературы. Антуан становится горячим поклонником и пропагандистом эстетических принципов школы натурализма Золя. Когда Антуан начал репетицию своего первого спектакля, то стало ясно, что Крауса и ряд актеров пугали имена Золя и его единомышленников на афише театра. «Гальский кружок» боялся политических манифестаций. Тогда Антуан порывает с Краусом и с частью единомышленников начинает новое дело, получившее название «Свободный театр», в котором Антуан работал до 1894 года.

В парижском театре 1880-х годов появляются тенденции, которые свидетельствовали о неудовлетворенности художниками нового поколения принципами натурализма. Натурализм они уже считают реакционным и консервативным. Они призывают на помощь опыт поэзии символизма и театральный эксперимент. Символизм и становится той платформой, на основании которой рождаются новые представления о театре. Иногда воззрения тех, кто создавал новый театр, не только не совпадали, но и были диаметрально противоположны. Создателями теории символизма выступили поэты-символисты. У ее истоков во Франции стоял Стефан Малларме (1842—1898). Он осуждал существующий театр и не считал, что его отражение действительности носит на себе печать истины. Малларме призывал к созданию «универсального театра», который бы воссоздавал воображаемый мир — мир души поэта. Спектакль в таком случае должен был погрузить публику в атмосферу грез, мечтательности, вызванных магическими свойствами поэзии. Малларме выдвигает идею создания синтетического театрального представления, сочетающего слово, цвет, линии, музыку, то есть театр, который воздействует в первую очередь образами, которые совершенно не обязательно «расшифровывать». На создание теории символистского и синтетического театра оказала влияние музыкальная драматургия Р. Вагнера, особенно его опер3 «Парсифаль», выделяющаяся мистико-фантастической окраской. Другие новые драматурги полагают, что театр, с его «верным наблюдением над жизнью», не современен, а потому спектакль должен быть лишен всех примет эпохи, как и не иметь определенного места действия. Символисты обращаются к античным сюжетам, ставят спектакли-феерии, называют театры «Храмом Идеи», занимаются стилизацией, возрождают интерес к театру кукол. 

Театр «Творчество», открытый на развалинах Художественного театра в 1893 году, принадлежал к так называемому студийному типу театра. Это движение «студийных театров» на рубеже веков было характерно для многих европейских стран, коснулось оно и России. Эксперимент, поиск, спор с «академиками» питали искусство театров-студий. Театр «Творчество», созданный Люнье-По, продолжал, с одной стороны, прежние символистские тенденции в создаваемых спектаклях, с другой стороны, учитывал опыт реалистического искусства. 
Орельен-Мари Люнье (1867-1940), принявший сценический псевдоним Люнье-По, был яркой и разносторонней натурой: и художник, и поэт, и писатель, оставивший обширные театральные мемуары. Он был также талантливый импресарио, режиссер и актер. Его ценили французские драматурги. За свою жизнь Люнье-По поставил более 200 спек Обложка программы спектакля «Король Убю» А. Жарри, нарисованная автором. Театр «Творчество» таклей. Он учился в драматических классах Консерватории, то есть получил вполне классическое образование. Он работал актером в «Свободном театре» Антуана (1888—1890), где играл острохарактерные роли. Но увлечение натурализмом Антуана сменилось у него на свою противоположность — экспериментами в области «условного театра». В 1891—1892 годах он ставит спектакли и играет сам в «Кружке школяров», затем приходит в качестве режиссера в «Художественный театр» П. Фора. И уже перед самым закрытием этого театра он приступил к постановке драмы Метерлинка «Пелеас и Мелисанда». Этим спектаклем и открывается в 1893 году театр «Творчество». Именно этим спектаклем Люнье-По демонстрировал свою солидарность с Полем Фором и его поисками нового театра. Перед премьерой режиссер выступает в газете «Эко де Пари», где заявляет: «Спектакль должен объединять поэзию и реальность, представлять мечту и жизнь». 

«Шиллер-театр» — известный немецкий театр, находящийся в Берлине. Он был открыт в 1894 году на средства акционерного общества. В наблюдательный совет общества входили представители интеллигенции: среди них — писатели Г. Зудерман и О. Нейман-Хофер, режиссер М. Грубе, директор Национальной галереи М. Иордан. Они стремились создать художественно-просветительский театр для широкой публики с репертуаром из произведений национальной и мировой классики, а также из лучших современных драм. «Шиллер-театр» открылся в помещении бывшего «Вальнер-театра».

Андре Антуан, основавший в Париже «Свободный театр» и расставшийся с ним в 1894 году, был некоторое время директором театра Одеон. Но старые актеры театра не приняли реформатора французской сцены. Тогда он предпринимает большие гастроли по Франции, Германии, России, Турции, Румынии, Греции, Египту. А возвратившись в Париж, он создает «Театр Антуана», который возглавляет с 1897 по 1907 год. В этом театре вновь развернулась его актерская, режиссерская и реформаторская деятельность. Но теперь это был театр, предназначенный для широкого круга зрителей в отличие от «Свободного театра».
В новом театре Антуан возобновляет ряд спектаклей из репертуара «Свободного театра» — он вновь ставит «Бланшетту» Бриё (1897). И на этот раз Антуан принял новый, примирительный финал, написанный Бриё в угоду требованиям критики. Антуан по-прежнему поддерживает взгляды и принципы Золя, Франса, но в его режиссерской работе этого периода значительно уменьшаются натуралистические крайности. В 1898 году он вновь возобновляет «Ткачей» Гауптмана и этот спектакль по-прежнему вызывает горячий оклик в зрительном зале. «Бывают вечера, — писал Антуан, — когда верхние ярусы в большом возбуждении грозят кулаками партеру». Снова Антуан выступает пропагандистом драматургии Ибсена, Бьёрнсона, Гауптмана, инсценирует «Полковника Шабера» Бальзака, «Пышку» Мопассана, ставит пьесы Фабра и Бриё. До сегодняшнего дня держится в репертуаре пьеса Ж. Ренара «Рыжик», впервые открытая французской публике А. Антуаном. В этом спектакле Антуан выступил и блестящим педагогом. Роль Рыжика исполняла двадцатилетняя Сюзанна Депре, будущая известная актриса французского театра. До этого она выступала на сцене театра «Творчество». Но руководитель этого театра Люнье-По, угадав в ней большой драматический талант, решил, что она нуждается в серьезном театральном воспитании, которое он ей не может дать. Он обратился к Антуану с просьбой принять Сюзанну Депре в труппу его театра. В «Рыжике» молодая актриса, играющая мальчишку, получила серьезное признание, работала она над ролью кропотливо и напряженно, заимствуя жесты, походку, стиль от уличных парижских мальчишек, с которыми специально подружилась. Внешний облик актрисы был таким: нечесаные «грязные» волосы спадали на большой веснушчатый лоб, некрасивое и хмурое лицо было вымазано грязью, а в глазах отражалось недоверие к людям, дикая угрюмость. Глухой и резкий голос, порывистые движения — а за всей внешней грубостью стояла жажда ласки, ребячья застенчивость, горячая привязанность к отцу. Сам автор пьесы был в восторге от работы Сюзанны Депре. 

Московский Художественный театр — великий русский театр, внесший огромный вклад в развитие как национального искусства, так и в мировую театральную сокровищницу. Он открылся 14 октября 1898 года. Московский Художественный театр был создан Константином Сергеевичем Станиславским и Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко. Первоначально театр давал спектакли в здании театра «Эрмитаж» в Каретном ряду в Москве. С 1902 года театр обрел свой собственный театральный дом в Камергерском переулке. Новое здание было построено архитектором Ф.О. Шехтелем и оборудовано новейшей по тем временам театральной техникой. 
Время открытия Московского Художественного театра — это время, когда в театре существовали многочисленные и разнообразные течения и направления. Художественный театр начал свою сценическую реформу, не порывая с лучшими отечественными традициями и не отрицая основного направления сценического искусства XIX века — реалистического, воплощающего на своих подмостках «жизнь в формах самой жизни». Однако этому положению о «театре жизни и правды» в Художественном театре дали новое творческое воплощение.

Театр «Свободная сцена» был организован в Берлине в 1899 году Отто Брамом (1856—1912) совместно с группой критиков и журналистов. Образцом для них стал французский «Свободный театр» А. Антуана.  
Отто Брам родился в бюргерской семье, обучался в нескольких университетах Германии, а с 1879 года выступал как литературный и театральный критик, написав несколько монографий о драматургии и драматургах. С 1894 года Брам становится руководителем крупнейшего «Немецкого театра» в Берлине, где собирает превосходную труппу и проводит театральную реформу, увлеченный идеями театрального натурализма. В 1905 году он уступает театр Максу Рейнхардту и переходит в «Лессинг-театр», где работает до конца жизни. 
Гастроли мейнингенцев в Берлине оказали существенное влияние на многих театральных деятелей. Отто Брам был из тех, кто стремился к обновлению сцены. Вместе с тем, будучи театральным критиком, он еще в 80-е годы обращал внимание своих коллег на драматургию Ибсена, проживавшего в ту пору в Германии. Брам говорил о явлении, «революционизировавшем человеческий дух, которое называется Ибсеном». В многочисленных статьях, опубликованных в «Аугсбургской газете», в «Национальной газете» и в «Фосской газете», он постоянно пишет о нем, обращая внимание на его драматургию. «Со времени смерти Геббеля в Германии не было никого, кто мог бы указать дальнейшие пути драмы. Образовалась безнадежная пустота, — до тех пор, пока не явился с севера помощник и спаситель. Но никто в Германии еще не понимает, чем сможет стать Ибсен для немецкой сцены. Даже лучший театральный деятель Германии — Генрих Лаубе — требовал от автора «Норы» измененного, так сказать, примиряющего финала». Поэтому совсем не случайно программной работой первого сезона стала постановка «Привидений» Ибсена. Этим спектаклем была открыта «Свободная сцена». Но еще до того, как сам Брам поставит эту пьесу Ибсена, он увидел ее в 1887 году на сцене небольшого берлинского «Резиденц-театра» и всячески приветствовал создателей спектакля: «Здесь сегодня началась новая эра истории театра. Пути указаны, цель намечена. Теперь необходимо выступить и растоптать все то, что являлось тормозом. В литературе молодежь, созрев, убивает стариков. Такое убийство должно совершиться».

Первый передвижной драматический атр») — русский театр, существовавший в П.П.'Гайдебуров — Пастор Санг («Свыше нашей силы» Бьёрнсона) театр («Передвижной те1905—1928 годах. Он был создан Павлом Павловичем Гайдебуровым (1877-1960) и Надеждой Федоровной Скарской (1869-1958) на основе труппы «Общедоступного театра» при Лиговском народном доме в Петербурге (1903—1914). Постоянными руководителями и ведущими актерами театра были его создатели. В период с 1905 по 1919 год в театре работал в качестве актера и режиссера А.А. Брянцев. Деятельность театра носила просветительский характер. Выросший из труппы «Общедоступного театра», он продолжал опираться на принципы общедоступности. 
Этот тип театров, получивший распространение с 80-х годов XIX века, был рассчитан на широкие демократические круги зрителей. «Общедоступный театр» был открыт на Политехнической выставке в Москве. В названии Московского Художественного театра первоначально также присутствовало определение «общедоступный». 

«Русские сезоны» — ежегодные театральные выступления русской оперы и балета в начале XX века в Париже (с 1906 года), в Лондоне В. Нижинский - Альберт. «Жизель» А. Павлова - Китри. «Дон Кихот» (с 1912 года) и других городах Европы и США. «Сезоны» были организованы Сергеем Павловичем Дягилевым (1872—1929). С.П. Дягилев — русский театральный деятель, антрепренер. В 1896 году он окончил юридический факультет Петербургского университета, одновременно учился в Петербургской консерватории в классе Римского-Корсакова. Дягилев отлично знал живопись, театр, историю художественных стилей. В 1898 году он стал одним из организаторов группы «Мир искусства», а также редактором одноименного журнала, который, как и в других областях культуры, вел борьбу против «академической рутины» за новые выразительные средства нового искусства модерна. В 1906—1907 годах Дягилев организует в Берлине, Париже, Монте-Карло, Венеции выставки русских художников, а также выступления русских артистов. В 1906 году состоялся первый русский сезон Дягилева в Западной Европе, в Париже. Он начал работать в Осеннем салоне над организацией русской выставки, которая должна была представить русскую живопись и скульптуру за два столетия. Кроме того, Дягилев добавил к ней и собрание икон. Особенное внимание на этой выставке уделялось группе художников «Мира искусства» (Бенуа, Борисову-Мусатову, Врубелю, Баксту, Грабарю, Добужинскому, Коровину, Ларионову, Малютину, Рериху, Сомову, Серову, Судейкину) и другим. Выставка открылась под председательством великого князя Владимира Александровича, выставочный комитет возглавлял граф И. Толстой. Дягилев выпустил для большей доступности каталог Русской художественной выставки в Париже со вступительной статьей Александра Бенуа о русском искусстве.