Мы говорим так иногда, противопоставляя два несопоставимых понятия. Мы делаем это для усиления смысла.
Такое противопоставление основано на том, что трагедия — самый серьезный, самый значительный, наиболее насыщенный высокими страстями жанр драматургии и театра.
В основе трагедии — печальные, мрачные события, резкое столкновение непримиримых сил, ведущее к гибели главного героя. Действие трагедии не может вращаться вокруг частных случаев быта (этим занимаются драма и комедия). Она поднимает жизненно важные вопросы, когда от их решения зависит судьба или даже жизнь человека, яркой личности, каких-либо групп людей, классов, даже народа или государства.
Сюжет трагедии составляют, как правило, конфликты между человеком и действительностью. Герой должен принять решение, выбрать определенный жизненный путь. Происходит душевная борьба значительной личности по значительной причине. В том, какое решение примет человек, мы обнаруживаем его достоинство, силу его воли или разума, величие характера, душевную красоту. Примените все эти законы трагедии к борьбе членов легендарной «Молодой гвардии» — и сами сможете ответить на вопрос, какой путь они выбрали в условиях непримиримых противоречий с действительностью, нежелания смириться с фашистской оккупацией.
Древние считали, что трагедия на сцене обладает целительной силой и «очищает» зрителей от мелких страстей и пороков. Трагический спектакль действительно возбуждает высокие чувства, серьезные мысли, подъем душевных сил, доставляет художественное наслаждение. Трагедия углубляет и расширяет духовный мир зрителей, побуждает человека задуматься о главных вопросах жизни. Даже самые положительные качества человека нередко приводят в трагедии к роковым, губительным последствиям...
В «Оптимистической трагедии» Всеволода Вишневского действует и сражается за революцию коллективный герой, как раз та «группа лиц», что говорилось выше — революционный матросский полк. Он не однороден, у каждого человека — свой характер, свои взгляды на жизнь. Но общее дело, борьба объединяют людей. Полк погибает в неравной борьбе, и потому пьеса трагична. Но в ней есть и оптимизм — вера в будущее и в лучшую жизнь, — ее не добудешь без жертв.
Как все это звучит в пьесе?
Она начинается появлением на сцене двоих Ведущих. Оба — в военно-морской форме. Они тоже бойцы полка, чьей судьбе посвящена «Оптимистическая трагедия».
Ведущий. Отложите свои вечерние дела. Матросский полк, прошедший свой путь до конца, обращается к вам, к потомству.
(Здесь у Вишневского ремарка: «Медленно, с тяжелым грохотом открываются колоссальные броневые закрытия. Раскаленный, без облака день. Полк идет по древней дороге. Сверкание усиливается, потому что полк в белом...»)
Ведущий. У каждого из них была семья... У многих из них были дети... И у каждого было некое смутное: грядущее поколение... И вот оно пришло, это поколение. Здравствуй, пришедшее поколение! Бойцы не требовали, чтобы вы были печальны после их гибели... Жизнь не умирает. И это прекрасно! «Будьте бодрей! — просили бойцы, погибая. — Гляди веселей, революция!» Полк обращается, сказал я, к потомству. Он избавляет вас от поминок. Он предлагает молча подумать, что же, в сущности, для нас борьба и смерть...
В центре событий пьесы — Комиссар. Однако Комиссар — женщина! И это — одна из самых необычных ролей советской драматургии. Трагическая драматургия вызвала к жизни и тип актеров, обладающих достаточным темпераментом для исполнения ролей в трагедиях. Хочу назвать хотя бы современную артистку Александру Ивановну Климову: в свое время она удостоилась диплома за лучшее исполнение в нашей стране роли Комиссара в пьесе Вишневского.
Я видел Климову во многих спектаклях — специально ездил в Белоруссию, в Минск, где артистка работает в Русском драматическом театре имени М. Горького. Особенно запомнился мне полный трагизма спектакль «Возвращение в Хатынь». Артистка играет в нем Женщину, крестьянку, обездоленную, как и миллионы других людей, войной. Она жила в ХАТЫНИ...
Запомните это название. Хатынь — бывшая деревня недалеко от Минска. Она была сожжена фашистскими карателями в 1943 году вместе с жителями. Известно точное число погибших: 149 человек, среди них — 76 детей. В 1969 году на месте сожженной деревни воздвигнут и открыт мемориальный архитектурно-скульптурный комплекс. Через равные промежутки времени над ха-
тынским полем раздается колокольный набат. Днем и ночью. Всегда.
Женщина Климовой и сейчас стоит передо мной — прямая, несломленная. Слышу ее тихий, ровный голос — рассказ про немца, который пришел в ее избу, как и в тысячи других изб на захваченной русской земле:
— Повечерял. Детям повидла дал. Во столько, но дал. А раненько я возле печи завозилась — он поднялся с кровати. Оделся. Умылся. «Гут морген» свой сказал. Помылся и зубы почистил. А потом... сначала меня убил, а потом пошел к деткам...
В немом ужасе слушает притихший зал ровные, сказанные без всякого выражения слова Женщины. И каждый сердцем чувствует трагедию Матери, трагедию мирного белорусского села. Трагедию страны, перенесшей варварское, бесчеловечное нашествие...
