Мой знакомый художник, - говорит в одной из своих книг С. Волконский,- в деревне, посреди улицы расположился писать. Немедленно за его плечами собралась толпа мальчишек и крестьянок, следивших, как полотно покрывалось непонятными пятнами (техника). Вдруг одна из крестьянок, всплеснув руками, воскликнула: "Да ведь это наш частокол!" (реальность). Из уст в уста пробежало радостное открытие. Через пять минут она же воскликнула: "Да ведь это лучше, чем на земле!" (условность). И по всем устам пробежал возглас очарования. Более слитного выражения двух основных начал искусства, чем этот возглас крестьянки: сходство с природой - источник радости, несходство с природой другой источник радости трудно встретить.
"На сцене надо говорить так, как в жизни". Кто не признавал справедливости этого требования, когда слышал завывания в трагедии, а еще хуже - изысканное жеман-ничание некоторых наших актеров в комедии? "На сцене не надо говорить так, как в жизни". Кто не признавал справедливости этого требования, когда слух его изнемогал от тщетных усилий уловить смысл мазаной речи с проглоченными окончаниями?
Сущность театра, корень, сердцевина театра одна - актер, актер, актер.
Все старания, направленные на другое, кац. бы ни были почтенны, сами по себе интересны, талантливы, но когда оставлен без внимания актер,- лишь хлопотня вокруг пустого места. Но если сущность театра - актер, то это не значит, что весь театр - актер: без жолудя не может быть дуба, но это не значит, что когда есть жолудь, то есть уже и дуб. Представим, что кто-нибудь сказал бы "Помню я, приезжая Рубинштейн, - фортепиано плохое, оркестр бог знает из кого, а незабвенное впечатление!.."
Поэтому следует ответить примирительным: и актер, и обстановка. Кто не признает желательности сочетания обоих условий, если ему дорога полнота в искусстве? Может быть речь лишь о иерархической ценности одного перед другим, и здесь вряд ли кто будет спорить, что актер без обстановки не так мучителен, как обстановка без актера.
Но и когда речь заходит об актере, мы наталкиваемся на две стороны его деятельности. Одна сторона - усвоение роли, другая - передача роли. Чтобы говорить на чужом языке, нужны две способности: уметь расслышать и уметь произнести. Актер говори? чужим психологическим языком, чтобы правильно говорить, он должен, конечно, "понять логику чувств", но он должен и уметь ее передать, а это немыслимо без технических приемов. Что такое технические приемы? Это не есть нечто выдуманное человеком, не есть нечто новое, им прибавленное, втиснутое в природу или наперекор природе, это та же природа, только подчиненная, это тот же материал природный, только проведенный через сознание. В природе мы действуем бессознательно, под влиянием чувства; на сцене мы действуем сознательно, без побуждающего чувства, с единственным намерением изобразить. И как природа существует и сознание существует, так существуют и технические приемы и законы, коими они управляются и кои не могут быть пройдены. Как говорить, как ходить, как двигаться,- все это в природе не случайно и не может быть предоставлено случаю в искусстве, ибо нет ничего более враждебного и друг друг исключающего, чем искусство и случайность, и потому самый важный из всех вопросов театра - вопрос актерской техники.
